Мила Бояджиева - Ядовитый цветок [= Маски любви]
«Не было бы счастья, да несчастье помогло». — Самуил машинально пригладил прядь на лысеющем темени и вздохнул, — вот счастья-то как раз у этой прелестной молодой женщины не было. Который раз за последние дни он подумал, как мог бы беречь и лелеять её, сделав своей женой.
— Ну как я, Сэм? Не потеряла форму? — Подхватив полотенце, Сандра села на скамейку и пригласила адвоката сесть рядом.
Такое впечатление, что ты громила огромную армию противника. Это у тебя получается здорово, но только здесь, на корте. В делах, увы, не та хватка. Смотри-ка сюда. — Самуил положил на колени папку.
— Уфф! Я уж было подумала, что ты просто наблюдал за игрой… Опять эти скучные цифры… К чему, — я и так все давно решила.
— Может, пойдем в дом, ты не простудишься? — Заботливо покосился Сэм на разгоряченное игрой тело под тонкой тканью — Ведь вчера начался ноябрь.
— Уговорил. Пошли. — Поднявшись, она прощальным взглядом обвела корт. — Представление окончено, любезнейшие зрители. К сожалению, я должна вас покинуть… Это я обращалась к кипарисам и кустам боярышника, которые помню с детства… А ещё вон к той кругленькой туе и величественным каштанам. А как они цветут в мае!.. Ладно. Выше голову, Сэм. Через пятнадцать минут я буду в кабинете в полной готовности заняться делами.
… - Ну вот, теперь лучше. Теплый свитер как раз по погоде. — Самуил спешно пододвинул вошедшей в кабинет Сандре кресло. — Все никак не могу привыкнуть, извини…
— Что я передвигаюсь на своих двоих? — Усмехнулась Сандра. — Я и сама каждое утро удивляюсь. Проснусь, и вдруг вспомню, что могу встать! Во сне-то я все ещё калека… А потом вскакиваю от страха, что снова стала неподвижной и просто хожу, хожу… Какое невероятное блаженство!
— Это главное, детка. А все остальные недоразумения, которые касаются нелепого мира — дребедень. Честное слово, дребедень! — Сэм так ласково посмотрел на Сандру, что она смутилась. — Никогда не догадывался, что у малышки Керри чудесные волосы. Зачем же ты скручиваешь их в пучок, девочка?
— Эх, ты забыл, старина, кем я была? Кудряшки не спасли бы положения. Они выглядели как насмешка.
Сэму не понравилось обращение «старина» и то, что Сандра не заметила его новый костюм. Он выпятил грудь и приосанился.
— Да ты тоже здорово изменился, Сэм! Постой, впервые я вижу тебя в светлом бежевом костюме. Ты же всегда предпочитал темные. В чем дело, нашел невесту?
Самуил страшно покраснел и даже почувствовал, как покрылась испариной лысина и спина… «Сейчас или никогда!» — Решил он, зная, что завтра Сандра должна покинуть Ньюхемш.
— Послушай, тебе совсем не обязательно серьезно относиться к моим словам… Но я должен сказать… Я одинок. После того, как умерла моя мама, я страшно, беспросветно одинок… И… никого не встречал в жизни лучше, чем ты… Вот таким образом… — Сэм беспомощно развел руками.
— Да, деловые речи у тебя выходят лучше… Спасибо, Самуил. Я всегда ценила и любила тебя… Как друга… Не знаю, что я скажу тебе потом, но сейчас мое сердце не способно чувствовать ничего другого. ты ведь знаешь лучше других — я и так чудом выжила. Не физически — душевно. Нашла в себе силы радоваться деревьям, солнцу, цветам… Доверять людям, сострадать и жалеть… А сегодня мне хватило смелости, чтобы выйти на теннисный корт. Я ведь не просто отбивала мяч — я сражалась со своим прошлым — и победила. Сандра сжала руку Сэма. — Спасибо. Но не будем об этом, ладно?
— Забыли! — Сэм вздохнул. Нелегко ему было спрятать в тайный уголок души едва распустившийся нежный цветок любви. — Теперь о делах.
Он разложил на столе бумаги с печатями, гербами и витиеватыми подписями.
— Смотри внимательно: все имевшееся в твоем распоряжении имущество в виде лос-анджелесского дома и двух автомобилей — продано; долги, оставшиеся от миссис Линды, а также мистера Мориса, возвращены.
— Это приятно слышать. Ты мастер освобождать людей от мучительных обязательств. Тем более, что о том доме и вспоминать страшно.
— Но, к сожалению, это поместье Керри, давно заложенное, ты тоже теряешь. С завтрашнего дня оно принадлежит новому владельцу. А мисс Керри оказывается на улице. — Самуил неодобрительно вздохнул. — Ты чрезвычайно упряма и щедра, девочка. Зато теперь имеешь вот это. — Самуил протянул Сандре гербовую бумагу. — Красивый сертификат является дарственной — Сандра Керри преподнесла институту Смитсона в Вашингтоне знаменитый «бриллиант Хоупа». — Сэм нахмурился. — Подарок в полтора десятка миллионов. Королевское подношение.
— Но ведь тут написано, что владельцем камня теперь является научный центр, имеющий намерение изучить его необычные свойства. По мне — так здесь больше тел для следственных органов… В любом случае — прощайте, миллионы, прощай, зловещий талисман! — Сандра бросила в огонь камина бумагу, в которой перечислялись все владельцы камня — его именной паспорт.
— И, наконец, в качестве сюрприза — вот эта сумма. — Самуил протянул Сандре купчую на издательство «Ironical Reader».
— Ого! Не ожидала — огромные деньги.
— Твой подарок, сделанный Морису, вернулся обратно. Издательство выкупил прежний владелец, имевший большой зуб на своего авантюрного наследника. Так что ты отправишься к доктору Вальнеру с хорошим приданым. Сегодня он сообщил мне по телефону, что рад встретить совладельцу клиники «Кленовая роща».
— Поверь, Сэм, это самое лучшее помещение капитала — ведь в «Кленовой роще» и впрямь творят чудеса. Только я предпочитаю стать реальной медсестрой, нежели неким мифическим совладельцем. Надеюсь, доктор не будет обделять меня работой — ведь я многое умею и буду продолжать учиться. Сандра радостно улыбнулась. — Представляешь, «Кленовая роща» сможет брать на лечение детей-инвалидов из бедных семей! Вальнер всегда мечтал об этом, но не мог найти средства…
— Уверен, у тебя будет все отлично, девочка.
— Отчего же ты так печален, Сэм?
— Тебе больше не нужен финансовый директор.
— Но зато я нуждаюсь в преданном друге… Поехали со мной, Сэм! Думаю, клинике не помешает опытный юрист.
Попыхтев несколько секунд, Сэм отрицательно покачал головой:
— Здесь могилы моих хозяев, моей матери… А кроме того, я забочусь о двух племянниках… Правда, все это оговорки, Сандра. Мне нелегко было бы находиться рядом и знать, что я не нужен тебе. Только очень прошу, не отказывай мне в доверии и дружбе. Я бы никогда не смог смириться с этим…
— Дорогой Самуил… Поверь, мне тоже не легко, как бы я не пыжилась… Жалкий, испуганный воробей…
Они обнялись и, сдерживая слезы, Самуил в последний раз вышел из дверей этого дома.
…Сандре хотелось побыть одной. Слуги давно рассчитаны, дожидается завтрашнего дня прораб и бригада рабочих, уже притащившие в холл строительные леса, отбойные молотки и прочие устрашающие инструменты, чтобы начать решительную реконструкцию. Часть мебели продана, остальную завтра вынесут в ангар на краю парка, где она будет медленно гнить в ожидании того дня, когда о ней вспомнит хозяйка.
Сандра с прощальной грустью смотрела на пандусы, хранившие следы от колес её кресла, на большие часы в столовой, скликавшие когда-то домочадцев. Их гулкого боя тоскливо дожидалась Сандра в тот день, когда дворецкий доложил о прибытии визитера. Она выехала в кабинет и увидела Дастина…
Заметив у камина оставшиеся поленья, Сандра разожгла огонь и протянула к нему озябшие руки. Она физически ощущала, как из старого дома уходит жизнь и никогда не испытывала столь щемящего, острого одиночества.
Зазвонил телефон. Удивленная Сандра подняла трубку.
— Добрый вечер, мэм. Это Питер Элвис, прораб. Я хотел бы уточнить время вашего отбытия. Бригада ждет моей команды, чтобы приступить к работе.
— Такси будет здесь в полдень. Вы можете начинать сразу же, как я выеду за ворота парка.
— Благодарю, мэм. Ребята постараются аккуратно перенести в сарай всю мебель. И желаю вам удачи.
— Она у меня уже есть. — Ответила Сандра и положила трубку.
Весь последний месяц. пока шел процесс над Клер Ривз, Сандра повторяла себе это. О невероятной удаче Сандры Келли и Берта Уэлси твердили на все голоса газеты. А сколько новых легенд выросло вокруг «бриллианта Хоупа» и «проклятого мерседеса»!
Такого скандала давно не видала голливудская публика. Клер Ривз обвинялась в убийстве Дастина Мориса, незаконно считавшегося её мужем, поскольку нашлась настоящая супруга погибшего. Адвокат настаивал на мотиве ревности и психической невменяемости подзащитной, доведенной до отчаяния ложью, изменами и постоянными запугиваниями своего любовника. Вся история с тайными обществами, якобы сфабрикованная самим Морисом, должна была усыпить бдительность Клер, вывести её из равновесия, свести с ума… Не мудрено, что застав на мосту в Амстердаме своего мужа в обнимку с женщиной, Клер выстрелила в изменника…
